Еду на танке - Вижу корову - В шапке ушанке - С рогом здоровым! (c) Женечка, вожатая третьего отряда
В последнее время я часто размышляю над теми событиями, которые произошли со мной, и с близкими мне людьми. Простой пионерский в одночасье стал местом, где происходили вещи совершенно невозможные и непостижимые уму советского человека. Разгуливающие статуи, необыкновенные способности некоторых пионеров, письма на другие грани... Но мне кажется, что время для паники и истерики, которыми, ко всему моему стыду, были наполнены эти летние дни, прошло. И сейчас, в застенках КГБ, пока идет следствие по моему делу - совершенно невозможному, нереальному, и, я это знаю абсолютно точно, сфабрикованному от первой до последней строчки - у меня есть время на размышления.
Описать все события у меня не хватило бы времени и бумаги. Слишком много всего. Но я могу сделать определенные выводы.
На самом деле, все, произошедшее с нами - абсолютно реально, и ничто из этого не является детской выдумкой или бредом воспаленного контуженного сознания. Мало того, все, все события, совершенно естественны и подчиняются строжайшей, но безумно простой логике. Все очень, очень просто, и мне жаль, что я не успел до конца додумать эту мысль во время смены. Хотя правильные мысли у меня были.
Мы - герои детской книжки.
читать дальшеДетской фантастической книжки, написанной необыкновенно талантливым автором для читателей средней и старшей школы. Книжки, совершенно неожиданно воплотившейся в жизнь. И если хотя бы на секунду принять эту идею за правду, сделать эдакое фантастическое допущение - все мгновенно становится на свои места, становится четким, логичным, выверенным до последней буквы, до последнего шахматного хода... Только в книжках лето бывает вечным. В жизни, увы, это не так.
В детских книжках главные действующие герои - это дети, подростки. И я совершенно точно могу сказать, что все, все дети, все до одного - именно они были главными героями. Честные, верные, смелые, сильные, надежные, справедливые... Иногда - забывчивые, иногда - слишком устремленные вперед, чтобы думать о тех, кто идет с ними рядом. В таких книжках вредин и ябед перевоспитывают, спасают товарищей, в них бывает первая любовь, первые разочарования, первые сражения. Герои таких книг способны ходить по всем граням мира, силой дружбы и преданности совершать невозможное.
Но не стоит забывать, что, кроме всего этого, в хорошей детской книге должна быть и обязательно будет простая детская жизнь, со всеми ее страхами и сложными проблемами, так непонятными взрослым. Невкусная каша, запрет на купание, ранний отбой, обида на невнимание - это только нам, взрослым людям, кажется мелочью. Для ребенка это вещи очень важные. Хотя менее важные, чем ночные вылазки к волшебным деревьям, поиски в реке фашистской подводной лодки - с помощью метровой палки - и так далее, так далее...
Взрослые в таких книгах - всего лишь второстепенные герои, и об этом нельзя забывать. Но они тоже очень важные, и очень нужные. Они разные, эти взрослые. Во многих книгах взрослые - плохие и злые, но мне больше нравятся те книги - в которых взрослые, несмотря на всю свою взрослость и закостенелость - понимают детей, и приходят им на помощь. Пусть не сразу, пусть спустя несколько сложных строк - но это происходит. И тогда такой взрослый способен сыграть с гипсовой статуей в шахматы, для того, чтобы замечательной девочке вернулся ее талант. Впрочем, другие взрослые - строгие, суровые, правильные - они тоже нужны, чтобы был виден контраст между детьми и взрослыми. Но такие взрослые редко способны на чудеса, они бегут от них со всех ног. Видимо, потому, что у них в душе совсем кончилось детство.
Плохие люди в таких книгах тоже есть. Но пусть это будут ненастоящие люди или вовсе даже не люди, и пусть, даже если они погибнут - это была странная, нереальная смерть. Как известно, если посыпать тетю Дряничку (очень плохого человека) солью, он погибнет. Только так и можно в детских книжках. Хорошие, настоящие люди в таких книжках могут умирать исключительно понарошку. А вот жить - по-настоящему.
В детских книгах есть место любви. Трогательной, трепетной, первой любви сложной девочки с обостренным чувством справедливости и большими голубыми глазами - и смуглого пионера откуда-то из другого мира, полного загадок, тайн и искренней, беззаветной преданности всем детям. Настоящей любви. Искренней. Робкой. Совершенно не похожей на те чувства, что бывают у взрослых.
Мир детской книги - это особый мир, где нет места ханжеству и всяческой гадости, зато - здесь всегда есть место чудесам, воплощающимся не потому, что торсионные поля совершили очередной хроновыверт и свернули пространство в кокон, а потому, что так того требует детская фантазия. Здесь дупло в дереве - почтовый ящик в другой мир, здесь пионер может уйти на другую грань и вернуться с другом, здесь по обычному телефону можно позвонить куда угодно... Можно пытаться объяснить это - торсионными полями, сложными технологиями, чем угодно. Но на самом деле все это происходит исключительно в силу детской фантазии.
А детская фантазия, как известно, может все.
Мне очень жаль, что я слишком поздно понял все, что изложил выше. Пойми я это чуть раньше - и все, возможно, было бы не так, хотя... Может, именно так и было надо? Подчиняясь все той же логике детской книги - взрослые должны не понимать детей, не слушать их - хотя в детской книге все знают только дети, и знают это намного раньше, чем взрослые. Должны вставлять им палки в колеса, отправлять спать в самый нужный момент, отнимать рогатки, снарядом из которой можно поставить синяк - но можно развалить до основания неуничтожимого голема. Да-да, так и должно быть. Иначе это не будет детская книжка.
Я плохой педагог. Отвратительный. Слишком мягкий. Слишком нервный. Такой человек не должен воспитывать детей, это писал еще Ушинский, описывая правильного педагога. Но, видимо, во мне тоже еще осталась капелька детства - иначе я не смог бы связаться с Олегом по тому самому телефону, увести за собой статую, таща Володю на плечах...
Я совсем забыл еще об одном правиле любой хорошей книги, не только детской. Герои должны меняться со временем. Я видел, как неуверенный в себе, робкий, одинокий, сложный подросток, который потерял чемодан с нужными вещами, становится смелым, сильным, необыкновенным героем, способным закрыть собой девушку и подарить всем то, что до этого хранил исключительно для себя.
Кажется, я тоже изменился. И за это я, как никого другого, должен благодарить Первый отряд. Прекрасный отряд из прекрасных настоящих людей. Храбрых. Смелых. Верных. Надежных. Иногда вредных и непослушных. Но - таких замечательных. Вот он, мой момент истины - когда я понимаю, что через полчаса они все уйдут туда, где их не найдет даже милиция... и не собираюсь их отговаривать. И поэтому они остаются. Потому что они - дети. А детям свойственно просто не думать о тех, кому они дороги. И им всего-навсего нужно об этом напомнить. А момент истины - он в одной фразе. "Роман Борисович, я хочу... - Мы. Мы хотим. Мы же отряд? - Да. Мы. Мы хотим."
Я очень благодарен Володе, человеку намного более педагогичному. Но с широкой душой, где много, много детства, великолепному игроку в шахматы. Очень, очень непростые шахматы.
Я изменился. Сейчас я не стал бы курить в таких количествах, нервничать, истерить... Все мы меняемся. Это закон хорошей книги. Единственное, за что я горжусь и что во мне не изменится - что я никогда не врал детям. Даже в мелочах.
И единственное, что обнадеживает меня - это то, что когда я лежал на земле после удара гипсовой книги по голове - Майя погладила меня по плечу и сказала - "Ты хороший дядя. Пусть с тобой будет хорошо". Видимо, я не очень хороший педагог - зато не самый плохой человек. Майе в таких вопросах я доверяю полностью.
И действительно. Если бы какой-нибудь автор, когда-нибудь взялся бы написать такую книгу - он написал бы это именно так, как оно было, и нас - именно такими. Например, вредных физрука и фельдшера. Без них бы не смогла обойтись такая книга. Вообще никак. Без Кабачкова, такой дочки папы, без психолога Надежды, без Володи и Марины Евгеньевны... И обязательно - строгой педагогичной Жени. И столовой. И флага. И Командора. Какой же лагерь без Командора? И без фашиста на подлодке в реке, без Олега, без тети Любы, без Деда Сережи...
И конечно - без детей. Без них этого всего вообще не было. Кажется, я начинаю догадываться, зачем Алина просила наши координаты. Видимо, товарищам из КГБ придется удивиться странному исчезновению людей со странными историями. А мне, попавшему в застенки из-за прощального подарка тети Дрянички, и Кабачкову с Лисенковым, что-то там напутавшим в своих документах, предстоит увидеть совсем другую грань этого мира.
И пионерский флаг взовьется еще не раз. И лето будет вечным.