[DragonShy]

Дневник, где вперемешку Ваха 40к и ирландщина - это обалденно.
Статью про ипостаси Морриган решил упереть себе.

20.02.2013 в 11:43

Пишет  Badb Catha:

Морриган, Бадб Катха и Немайн
Эриу (Эрин), в переводе значит «самая прекрасная женщина в мире». Как и других красивых женщин, Ирландию страстно желали, за нее боролись. Ею восхищались, презирали, подражали ей, добивались и яростно на нее нападали. Отсюда, практически непрекращающиеся распри и войны между королевствами, появление захватчиков из-за моря. А раз есть война, то есть и герои, а также боги, что им покровительствуют.

Если судить по древнеирландской литературе, главным вопросом для кельтских воинов было выяснение того, кто из них самый геройский герой. В те далекие времена героизм заключался не в спасении детей из горящих домов и не в принесении себя в жертву родной стране (хотя бывают и исключения, тот же Кухулин в одиночку доблестно защищал родной Улад), а в убиении врагов и отрезании их голов, угоне скота и прочих действиях, которые сейчас мы назвали бы преступными. Герои мифов воюют, что называется по поводу и без повода. Их цель обретение немеркнущей славы. Тем не менее, героическая жизнь и героическая смерть воина на поле битвы обеспечивали ему бессмертие. А ради этого, по тогдашним представлениям, стоило постоянно и рисковать жизнью, и убивать противников, даже если в их числе по роковому стечению обстоятельств окажутся друзья и родственники. Да и вообще идеальная смерть для героя кельтских мифов – это гибель на поле брани в окружении друзей, бардов и сотни убитых врагов. Не стоит забывать и о культе оружия. Во многих сагах рассказывается, что некоторые легендарные мечи, копья или щиты были сделаны богами или добыты ими и привезены в Ирландию.
Для такого воинственного народа бог в его воинской ипостаси занимает дно из ведущих мест в мифологии и иконографии. И это действительно так, Морриган, свирепая и яростная, несомненный пример тому. Кроме того она фактически самая «живучая» из всего Туата де Даннан, но о живучести мы поговорим чуть позже, сейчас же постараемся подробнее рассказать о ней самой и тех кто к ней близок.

Морриган - архетип кельтской Богини Войны, она одна из множества ликов Богини-воительницы.
В ирландском оригинале её имя звучит как "mor rigain", что означает "великая королева". Она являет себя также в троичном лике вместе с Бадб (Badb Catha) - "Ворон Битвы или Стервятник" и Нимэйн (Nemain) - "Безумие", в некоторых источниках образ Морриган расширяется до пяти богинь: Фи, "злобная", Нимэйн, "ядовитая", Бадб, "неистовая", Маха, персонификация битвы и сама Морриган, или Морригу.
Эта верховная богиня войны, напоминающая свирепую Геру, по всей вероятности, символизировала луну, которая, согласно представлениям древних народов, возникла раньше солнца.
Ее боевой клич был громким и грозным, словно крик десяти тысяч воинов. Великая королева всегда - на войне, среди богов или простых смертных, появлялась либо в своем подлинном облике, либо в своих излюбленных личинах - в образе черной вороны или серого ворона.

В одной из старинных поэм рассказывается, как она поднимает боевой дух воина:
Над головой его вопила,
Подскакивала и металась ведьма,
Паря над копьями и над щитами;
О, то была седая Морригу.

Единственно возникает вопрос, почему делами войны занимается божество женского пола. Такой вопрос возникает из-за недооценки самого воинского аспекта. Практика войны зависит от «страстных» аспектов женственности, и, следовательно, она сохраняет женскому и воинскому божеству все условия для элементарной и пассивной плодовитости. Ведь изначально Богини Войны были связаны с изобилием, плодородием, но с растущими воинскими тенденциями у кельтов, их функции изменились. Количество Богинь обращает наше внимание на троичность Матери-Богини. Мать — главенствующая фигура при превращении и воскрешении, а также в подземном мире с его обитателями. С другой стороны, архетип матери может означать нечто тайное, загадочное, темное: бездну, мир мертвых, все поглощающее, искушающее и отравляющее, то есть то, что вселяет ужас.

Еще одна особенность кельтских женских и мужских божеств — тройственность. Она не связана ни с религиозной концепцией триединства, ни с союзом трех разных сверхъестественных сущностей. По сути, тройственность — это свидетельство всемогущества божества, указывающее на его «тройную силу». Морриган посвящены тройные змеиные спирали, которые находятся в ирландских мегалитах, они также встречаются на алтарях, вазах, кулонах. Знак этот есть ничто иное, как тройной источник власти, связь между жизнью и смертью. Её круги есть суть преобразования, регенерации, обновления между смертью и жизнью.
Еще одной из возможных причин появления богинь-воительниц у кельтов, является тот факт, что мифы в какой-то мере являлись отражением реалий повседневной жизни. В древней Ирландии каждый «свободный» был воином, в том числе сражались и женщины. Лишь в 697 году н.э., по настоянию аббата Адамнана, был принят закон, освобождающий женщин от военной повинности.

Хотя война, является по сути, альтер эго Морриган, однако как таковая она не есть единственный аспект роли богини. Морриган в значительной мере ассоциируется с землей и скотом – крестьянским богатством. Морриган была многоаспектной богиней в самом имени которой были заключены идеи власти и опеки. Сама ее деятельность имеет характер опеки. Она присматривает за землей и людьми, живущими на земле Эрин. Ее оборотничество является выражением ее родства со всем миром живых существ, птиц, зверей и людей.
В тексте саги о «Битве при Маг Туиред», Морриган предстает, моющейся в реке, причем одна нога ее стоит не северном берегу, а другая на южном. Дагда вступает с ней в интимную связь, после чего она предлагает оказать помощь в предстоящей битве. В том фрагменте показан власть богини как над местностью (она стоит над рекой), так и способность влиять на судьбы тех кто стремиться владеть этой местностью.
Если мы обратимся в саге «Похищение быка из Куальнге», там есть эпизод когда герой Кухулин просит молока у искалеченной старухи, которая доит корову, старухой же этой была Морриган. Он трижды получает от нее молоко и трижды благодарит, после чего увечья старухи исцеляются. В этом эпизоде герой выступает в роли просителя получающего помощь от богини, скрывающейся под личиной и обнажающей свою суть в процессе преображения.

Опекунская функция богини тесно связана с предвидением ею судеб тех, кто находится под ее опекой. Наиболее ярким в этом смысле являются примеры того, как божество ставит выдающегося человека лицом к лицу с его неминуемым грозным роком. В саге о разрушении Дома ДаХога, король Кормак, собираясь в опасный путь, встречается с ужасным воплощением богини – красной женщиной, которая у брода реки моет колесницу и сбрую коней, от чего вода становится красной от крови. Ее пророчество имеет как вербальную так и визуальную форму, т.к. она говорит: «Я мою сбрую короля, что должен погибнуть».

Кроме того, тот факт, что незадолго до гибели героям предстает Морриган в одном из своих обличий, можно рассматривать как способ удостовериться, что герой должным образом выполнит свои жизненные задачи перед смертью, о которой она, конечно, знает заранее.

Хотя богиня выступает как предвестник рока, а не как его творец, в сагах мы можем обнаружить, что ужас вселяет не только само послание судьбы, но и та, что его передает. Это чувство ярко выражено в поэме 9 века, в которой Морриган изображается омывающей тела погибших: «Многи останки тех, что она моет, страшен ее хриплый смех… и сердце ее ненавидит». Изначально провидица и пророчица злого рока, богиня, начинает, таким образом сама казаться ужасной и злобной.

Душу Морриган полнила не только Война и Смерть, она могла и любить, её сердце пленил, поразив своим мужеством, полубог, герой Кухулин (сын Луга). Однажды уснувшего Кухулина разбудил оглушительный вопль, донесшийся с севера. Это была женщина на колеснице, в которую был впряжён красный конь. У этой странной женщины были красные веки и брови, на ней красовались богатые красные одежды и длинный огненно-красный плащ. В руке она держала огромное серое копьё. Она призналась ему в любви, и в том что она всегда помогала в его подвигах, и будет помогать и впредь, на что Кухулин возразил, что не нуждается в помощи женщины. Морриган пообещала, что теперь раз он отвергает её любовь, он заслуживает её вражды и ненависти, что она будет всячески мешать ему и соперники получат преимущество над ним. Кухулин в гневе выхватил меч, но увидел пред собой ворону, сидевшую на ветке. Лишь тогда он осознал, кто перед ним был.
Кстати этот разговор между Морриган и Кухулином, где на предложение любви герой грубо сказал, что он устал в битвах и не собирается иметь дело с женщинами. «Тогда плохо будет тебе, когда ты станешь иметь дело с мужчинами, — отвечала дева, — ибо я угрем обовьюсь вокруг твоих ног у Брода». Так вот этот разговор можно рассмотреть с учетом не только воинственно-разрушительного, но и созидательно-плодородного начала Морриган. Богиня, которая видит скорую смерть героя, предлагая любовь, иносказательно предлагает ему выбор: умерить свой боевой пыл, вернуться домой к жене, прожить более долгую и спокойную жизнь или выбрать войну, обрести славу и скорую смерть. И когда герой выбирает славу и подвиги, она пророчествует о его гибели (для справки, Кухулин умер в возрасте 27 лет).
В битве у брода Морриган в образе тёлки, угря и волка пыталась помешать Кухулину в сражении, но он сломал тёлке ногу, раздавил угря и выколол волку глаз. Затем она появилась перед ним в образе старухи и попросила исцелить её раны, ибо только он мог это сделать. Кухулин в самом деле залечил раны, после чего они подружились и она, отказавшись от претензий на сердце героя, вновь стала ему помогать как прежде. В самой ранней версии сюжета о смерти Кухулина рассказывается, что Морриган далекая от веселья по поводу грядущей гибели героя, ночью разбивает его колесницу в попытке отсрочить отъезд Кухулина на последнюю битву.

Но в мифах, как синонимы имени Морриган употребляются имена еще двух богинь: Бадб и Немайн. Поскольку все эти дамы не менее воинственны, чем сама Морриган, далее мы поговорим о них более подробно.
Наверно наиболее кратко можно охарактеризовать Немайн.

НЕМАЙН, или НЕМХЭЙН - В мифологии ирландских кельтов Немайн - богиня-воительница, как и Маха, и Морриган. Хотя сами богини-воительницы не принимают участия в битвах, они часто проявляют свою власть и покровительство, например, вселяя страх в войско одной из сторон. Имя Немайн означает "неистовая"; богиня славилась тем, что сеяла панику среди воинов, она бешеный хаос войны.
Во время войны между Коннахтом и Уладом она вселила в сердца воинов Коннахта такой ужас, что многие сотни из них, согласно легенде, умерли от страха. В саге об этой войне - «Похищение быка из Куальнге» говорится: «Немайн, привела в такое смятение войска, что четыре ирландских провинции перебили друг друга своими собственными копьями и мечами и сто воинов умерли от ужаса в эту ночь».

БАДБ фигурирует в сагах чаще, чем Немайн. Она связана с таким аспектом Морриган как оборотничество.
Без сомнения, метаморфозы являются характерным атрибутом Морриган. Мы видели ее в различных образах. Кроме того в одном из указанных выше эпизодов Кухулин только по превращению богини в ворону понимает с кем разговаривал, а это немаловажный факт. Черная птица, ворона, кружащая над полем битвы, представляется наиболее частым образом, в котором Морриган предстает воинам. И именует это обличье как Бадб Катха (Badb Catha), «Ворон Битвы».
Это пример зооморфизма, характерный для многих кельтских божеств обоих полов. Посвященные им мифы были не столько проявлением архаического мышления, способного угадывать сверхъестественное в образе животных, сколько данью всемогуществу божеств, владевших искусством изменять обличье.

В «Похищении быка из Куальнге» крик Бадб поднимает юного Кухулина, лежащего в изнеможении среди трупов, при приближении воинов. А ее насмешки над его якобы утраченной воинской силой заставляют его вновь взяться за оружие. Далее богиня принимает облик вороны, чтобы принести загадочное предупреждение Бурому быку, из-за которого ведется война. В том месте саги подчеркнута одна важная деталь, в текст богиня вводится как «Морриган в образе птицы», но в поэтическом фрагменте, приписываемом ей, она сама называет себя Бадб. Таким образом, имя Бадб имеет непосредственное отношение к превращению богини в птицу, однако со временем эта специфика утратилась, и имена Морриган и Бадб стали использовать как взаимозаменяемые.
Тем не менее, в мифологической истории Ирландии Бадб фигурирует задолго до событий Похищения. Так после битвы при Маг Туиред Морриган вместе с сёстрами довершила разгром над Фоморами. Те из фоморов, которые избежали гибели в бою и продолжали чинить вред Туата де Даннан не ушли от возмездия. Морриган, Бадб, Мигхир и Оэнгус продолжали преследовать их и, в конце концов, навсегда изгнали с ирландской земли. Наконец Морриган и Бадб добрались до вершин самых высоких гор Ирландии и провозгласили победу над фоморами. И все младшие боги, не участвовавшие в битве, собрались вокруг них, чтобы послушать новости. Бадб запела песню, которая начиналась так:
Мир воцарился на небе;
Небо нисходит на землю;
Земля простерта под небом,
И все исполнено сил...
Но конец песни потерялся и забыт.
Затем она произнесла пророчество зла, что наступит конец времен, уйдут Боги и наступит новая эпоха. "Не увижу я света, что мил мне. Весна без цветов, Скотина без молока, Женщины без стыда, Мужи без отваги, Пленники без короля, Леса без желудей, Море бесплодное, Лживый суд старцев, Неправые речи брегонов, Станет каждый предателем, Каждый мальчик грабителем, Сын возляжет на ложе отца, Зятем другого тогда станет каждый, Дурные времена, Сын обманет отца, Дочь обманет мать". Нет никаких сведений о том, что конкретно имела в виду Бадб, произнося это пророчество. Однако все, что она предрекала, исполнилось. Близился закат и упадок ирландских богов.

Вот здесь мы и поговорим об упоминавшейся ранее «живучести» Морриган и ее ипостасей. В то время как Нуаду, верховный король, довольно рано исчез из пантеона, пав от рук фоморов в грандиозной битве, а многие другие боги ушли в тень и постепенно забылись, Бадб и Морриган, благополучно дожили до конца Средних веков.
Ко времени создания Уладского цикла (саги о Кухулине) некоторые стародавние божества уже успели забыться и изгладиться из памяти. По крайней мере, они в нем не упоминаются. Почивший Нуада отдыхает в Грианане Эйлехском. Огма спит вечным сном в Сидх Эйркетрай, а Дагда, отодвинутый на задний план своим собственным сыном Оэнгусом, почти не вмешивается в дела Эрина, и в последний раз мы слышим о нем как о... главном поваре Конэйр Мора, мифического короля Ирландии. Зато неистовая Морриган ничуть не утратила своей неукротимости, вдохновляя на бой людей или героев-полубогов с той же страстью, с какой вселяла воинственный дух в сердца племени богини Дану в битве при Маг Туиред.
Последнее отмеченное появление ее было битве при Клонтарфе в 1014. В этой битве легендарный герой Ирландии Бриан Бору выступил против захватчиков-викингов, заплатив за победу своей жизнью. Рассказ о битве при Клонтарфе приводит жестокую картину событий, происходящих, в том числе и в мире духов, когда шум битвы начинал утихать и кровь воинов лилась рекой. "И тут появилась дикая, неистовая, кровожадная, злобная, мстительная, неумолимая, мрачная, воинственная, жестокая Бадб, с дикими воплями носившаяся у них над головами".
Кельтские воинственные богини выражают три фундаментальные идеи. Во-первых, все они восходят к культу богинь-Матерей, в основе которого лежит древнейший образ большинства религий и мифологий — образ Великой Матери-Земли
Во-вторых, все они вовлечены в символизм верховной власти.
И, в-третьих, они являются покровительницами воинской элиты кельтского общества, а так же хранительницами и защитницами земель Ирландии.
Не напоминает ли Морриган характер современной женщины, способной в минуту растерянности или неверности супруга «взять командование» на себя? Не так ли мы вдохновляем наших возлюбленных и мужей, не так ли помогаем осуществлять их планы и цели? Морриган и есть воплощение женской судьбы. А сражения… так они разные бывают…